В длинном, но не настолько, чтобы комфортно разместить всех желающих, узком коридоре одной государственной конторы, как всегда по вторникам и четвергам было полно народу. Люди приходили сюда по разным причинам, объединяло которые одно: желание принимающей стороны получить банальную мзду, возведенную с недавних пор в благодетель берущего.

За дверями, украшенными витиеватыми табличками восседали чиновники, кто в мундире, кто в штатском костюме. Каждого из них, принимающих томящихся в ожидании страждущих, этим же страждущим было отчасти жаль. Они так и говорили, общаясь между собой в ожидании своей очереди:

- Я батюшка, искренне уверен, что всяк здешний чиновник не волен в действиях своих, ибо работу сию, поначалу кажущуюся пакостной, определяет его начальник. Они, несчастные рабы своей службы, страдальцы современные, мытари государевы.

- Согласен, батюшка, истину глаголете. Они, небось, апосля службы праведной, страдают душою, в церковь ходют, свечи господу нашему покаянные ставят и молятся, молятся.

- Что-то я ни одного из них не видел в храме нашем.

- Так храмов в белокаменной аж двадцать-двадцаков. Во все они и не попадут. А потом, они, небось молются тайком, застенчиво, чего рисоваться на глазах у народа.

- Да, господа, это ж в какой кабале чиновники маются, жилы рвут, лишенные всякой инициативы и праведности деяний. Я вот, к примеру, третьего дня прям взмок весь, отдавая пакет с червонцами в 6-й кабинет.

- А что так?

- Как что, разве можно было глядеть в эти измученные глаза, полные стыда и юношеской чистоты молодого чиновника. Он мне прям, сердце разорвал. Я вышел в коридор и чуть не упал в обморок , благо лавку люди сердобольные уступили, под руки подхватили.

- Да уж, голубчик, оно поди ему по первости и брать то боязно. Сему в гимназиях не учат.

- А стоило бы, о чем там, в гимназиях думают, молодежь калечат и нас нервируют.

- Да уж, господа, трудно к ним, неопытным обращаться, сам теряешься. А как хорошо, к примеру, вон хотя бы в 9-й явиться. Зайдешь и, сердце радуется. Он и возьмет уверенно, и поговорит о чем нить отстраненном так искренне, душевно.

-А у меня господа, в прошлом месяце в 11-м взяли документы, а конверт то я, растяпа, дома забыл. Так он, душка, успокоил меня, обнял по дружески за плечи, как отец родной, и молвит, мол: «Полноте, батенька, нежели вы меня обманете и не принесете не позднее завтра?» Я аж прослезился и говорю: «Помилуйте, отец родной, нежели можно благодетеля, да обмануть. Нежели я собака какая бешенная, руку берущего кусать буду?» Он и сам прослезился после слов моих.

- Да, взять красиво моржу - не каждому дано. Я вот, господа не смог бы так раскованно, легкой рукой эдак воздушно приподнять пухловатый конверт и грациозно уложить его в ящик тумбы.

- А давеча, господа рассказывали, что служил тут в прошлом году чиновник, который пересчитывал содержимое конвертов.

- Господи, да нечто так можно с людьми? Неужто кто обманет, это же грех какой! Ведь они же нам доверяют, с уважением, так сказать.

-Молодой, небось, этот недоверчивый из 8-го?

-Да нет вовсе, опытный, залысины уже видны и брюшко как у зрелого чиновника, как и положено опытным.

- Так что ж тогда он? Может головой болен, али психический?

-То господа не ведомо. А те, кто к нему ходили, ох и натерпелись сраму. Говорят, один спился напроч, другой умом тронулся.

- Да, господа, не приведи господь к такому попасть.

-Это что, один страждущий недонес некую сумму, явно по недочету случайному, так он так кричал, срамил его при всем честном народе. Говорят, удавился бедолага, не перенес позору вселенского.

- Надобно много раз пересчитывать. Я, други мои, сам изначально считаю, затем учетчица моя и руками, и на счетах старается. И я в конец снова сам сочту и кладу в конверт.

-Я мне добрые люди рассказали, что когда мзду в конверт кладешь, надобно об светлом думать, радоваться. Тогда и чиновник-мздоимец, открыв конверт возрадуется и поставит печать нужную, и в стопку положит ближнюю, и готовность документов будет быстрая, а значит и ты сам возрадуешься от успешного мероприятия.

-Да, вот так придет какой, изначально недовольный и давай в ожидательном коллективе сумятицу вносить.

-Это как?

-Вы что, батюшка, не встречали тута таких?

-Господь уберег, пока не довелось.

- И не надо? Радуйтесь пока.

-А вы сударь об чем глаголете?

-Так все об нем, баламуте, чуть воздуху от переживаний не лишил всех. А дело было так. Месяцев этак с пять назад пришел сюда незнакомец. Я его ранее и не видел. Смурной такой, по глазам видно, что себе на уме. Пришел и сел в кресло. Он, подлец, поначалу порядочным прикидывался, за своего брата-товарища рядился. А как очередь его подошла почти, вдруг стал орать, как блаженный, я уж точно и не припомню что, сам от страху крестился яростно. Помню, говорил, что можно де мзду и не давать, и так мол обязаны сделать. А? Каково вам такие словари?

-Свят, свят!

-От смутьян выискался, такие бывают, знаю, народ баламутят, с толку сбивают. И управы на них нет.

- А их надобно, как индейцев в Америке далекой в резервации собирать и там пусть судачут, ахинейничают.

- А что ж люди чиновные?

-А что они бедолаги, повылезали в коридор, повисли сердешные на дверях и смотрят испуганно, как дети малые. Но мы их в обиду не дали, быстро этому смутьяну руки-ноги повязали, да и вынесли на улицу. Выбросили на мостовую. Спасибо городовому, что мимо проходил, уберег от греха, а то б не уйти ему от гнев. А то народ мог, враз бы самосуд учинили.

- А чиновные что ж, как они после пакости такой?

- Успокоили их, как могли, заверили в общем желании нашем и далее с благодарностью к ним, благодетелям приходить и толику малую отдавать в свой интерес. Они, соколики, немного погодя успокоились и продолжили прием страждущих.

-Господи, да как такое пережить то можно. А они, сердешные, стало быть, утерлись и продолжили брать.

- И виду не показывали, терпели внутри соколики.

-Да что ж это делается, то а? Неужто, на таких смутьянов государевой управы нету?

-А какая управа, батюшка, демократия в Отечестве нашем. Многие вольны говорить.

-Да не об том говорим, судари! Надобно изыскивать таких чиновников, кои не берут мзду и весь порядок жизни портят.

-А что ж с ними, батюшка делать прикажете?

-Гнобить нещадно, жизни не давать, а их начальников к ответу призывать, мол: Доколе!

-Согласен с вами, други мои. И каленым железом им на лбу выжигать слово позорное: НЕБЕРУЩИЙ.

-Ага, пусть походят и в церковь, и в торговые ряды, и к девкам фривольным. Вот на них люди пальцами то натычутся.

-А что ж не выжигают по сей день?

-Демократия ж говорю.

-Так на кой ляд она нужна, эта демократия, ежели нелюдей к порядку всеобщему призвать нельзя!

-И откудова таки только рождаются?

-Ошибка природы, монструм натурэ (латынь). Рождаются же люди без рук или ног.

-Уж лучше без оконечности какой, чем так.

-Да, трудно жить на свете белом правильному человеку, всегда на тыщу найдется один юродивый и всю фисгармонию испортит.

-Ничего, найдем управу на такого, давеча нашли и сызнова найдем, ежели такой ахламон выявится.

- Ладно те, господа, моя очередь подходит уже. Пойду к зеркалу, улыбку поправлю.

-Да, это надобно, к благодетелю входишь, не в дворницкую.

-Благополучного посещения!

- Ни пуха, ни пера!

-К черту, господа, к черту.


Апрель 2013
С.Анциферов